Патриархальная монархия смыкается с монархией сакральной в одном чрезвычайно древнем обычае — обычае царской жертвы. Обычай добровольного принесения царем себя в жертву во имя спасения своего народа существовал у многих народов. Мифологическое наследие подобного рода изложено в классическом труде Р. Грейвса «Греческая мифология», который написан почти полвека назад, но нисколько не потерял достоинств. Грейвс замечает, что память о жертвоприношении царя достигла времен греческой и римской цивилизаций, но уже в замещенной форме (т. е. сохранились символические обряды, связанные с существовавшей в гораздо более глубокой древности царской жертвой).
Видимо, то же самое мы наблюдаем в ежегодном посвящении вавилонского царя для исполнения им жреческих полномочий на свадьбе бога Бела-Мардука. Происходило это так: каждый год царь являлся в главный храм, где его встречал верховный жрец, приветствовал должным образом, а затем наносил удар плетью. Если царь при этом плакал, наступающий год считался гарантированно плодородным и удачным. Не исключено, что жрецы специально тренировались бить не больно, а цари тренировались испускать слезы (это социальные технологии).
Серьезность царской жертвы, память о которой сохранялась в сознании людей в течение тысячелетий, наилучшим образом подтверждает царская жертва, принесенная Иисусом Христом — так она и воспринимается в христианском богословии. Так ее воспринимал и Понтий Пилат — наследник совершенно другой мифологической традиции.
2. Сакральные монархии. Сакральные монархии — это монархии, где первенствующие функции монарха жреческие. Иногда подобные монархии принято именовать «теократиями» (этот термин распространен, хотя и не верен, потому что «теократия» — дословно «боговластие», а, скорее, следовало бы пользоваться термином «иерократия» —«власть жрецов»). Сакральная жреческая монархия нередко связана с патриархальной. Из библейского и римского материала явствует, что глава патриархальной семьи был и семейным жрецом. Сакральные монархии часто связаны с традиционными обществами. Такова сакральная монархия Египта, по крайней мере, в Древнем и Среднем царстве, где функции жреца — основные функции фараона.
Образцами сакральных монархий, но уже других (часто сословных) являются и такие, в которых монарх непосредственно не несет жреческих функций, но является высшим духовным авторитетом. Подобную монархию реализовал классический суннитский ислам, хотя реализовал недолго — на протяжении истории халифата (до тех пор, пока халифы не утратили функций светских правителей, функцию же духовного авторитета они сохранили дольше).
Многовековая, а может, и тысячелетняя история сакральных монархий привела к относительной сакрализации любой монархической власти: сложился принцип священности особы царя и даже королевской крови. До наибольшего абсурда данный принцип довели французы в Средневековье — королевская кровь считалась настолько священной, что, как и с кем бы ни блудили их короли, королевские потомки признавались принцами крови. И наплодили они этих принцев крови видимо-невидимо. Впрочем, среди них бывали и очень достойные люди. Так, знаменитый французский военачальник, одно время соратник Жанны д’Арк, граф Дюнуа был побочным потомком королевской фамилии, и к нему совершенно официально обращались: «Monseigneur le bastard». Я даже не знаю, как это можно было бы прилично перевести на русский язык — ведь не скажешь же: «Ваше высочество ублюдок»?! Однако нашей монархической традиции это не свойственно.
3. Деспотические монархии. По-гречески слово «деспот» означает «владыка», «повелитель». Деспотическая монархия складывается в военизированных обществах, хотя может сохраняться и после того, как они перестают быть милитаризованными. Из деспотического принципа вовсе не вытекает абсолютность власти деспотического монарха или то, что он правит более жестокими способами. Просто если сакральный монарх по происхождению — жрец, то деспотический монарх по происхождению — генерал. Как раз в деспотических монархиях мы видим обычно реально сильную монархическую власть в сочетании с ограждением чувства собственного достоинства и прав подданных. Как уже говорилось, подданные в таких монархиях — народ-войско.
Классическими деспотическими монархами были ассирийский царь (он — военачальник, не жреческого, а светского происхождения), армянский царь Древности и Раннего Средневековья, а также хан тюркской или монгольской орды (выборный деспотический правитель).
4. Сословные и сословно-представительные монархии. Их в истории мы видим чаще всего, может быть, потому, что о патриархальных монархиях сведений сохранилось гораздо меньше (они все-таки существовали слишком давно). Сословные и сословно-представительные монархии действуют в сословных обществах, поэтому наиболее характерны для потомков арийцев — народов, которые хоть в какой-то степени сохранили арийскую (индоевропейскую) традицию, а они основали большинство известных нам государств.
Для восточно-арийских обществ характерно включение царя в сословие, причем, разумеется, не в высшее, а во второе — в воинское. Стоит упомянуть, что одно из древнейших персидских наименований царя — «кшатра», а на санскрите «кшатра» — «воин» (индийцы и иранцы были близко родственными народами 3500-4000 лет тому назад). Индийские цари — раджи (обычно правители очень небольших государств) относились как в ведический период, так и в индуистский, ко второй варне — варне кшатриев. Близость к воинскому сословию можно заметить и у всех иранских царей (персидских, индийских и др.). Однако когда персидский шах стал иранским шаханшахом («царем царей»), его власть была сакрализована, но, тем не менее, сословность не была разрушена. В Иране (Эраншахре) наблюдался некоторый синтез сакральной монархии и монархии сословной. При всех шаханшахах домусульманского периода (а в Иране сменялись не только династии, сменялись господствующие имперские этносы) неизменно действовал совет представителей трех арийских сословий, т. е. монархия была реально сословной.
Напротив, в западной традиции сословных обществ монарх был надсословен, видимо, еще с очень глубокой древности. Уже у ахейцев царь выделен из очень развитой и влиятельной ахейской аристократии. Можно даже предполагать, что в ахейских обществах аристократия была сильнее монархии, и все же царский род (там был родовой принцип) выделялся и обособлялся.
Точно так же в традиции Домонгольской Руси князья — своеобразно обособленное сословие, отстраненное от собственно аристократии — бояр. За всю историю Древней Руси известна одна (в начале XIII века) попытка боярина вокняжиться — попытка неудачная: не признали ни князья, ни бояре, — чем подтверждается действенность правила.
Надо сказать, что сословным обществам монархия, безусловно, показана, она для них полезна, потому что монархический принцип позволяет главу государства в рамках культурной традиции сделать надсословным, а следовательно, сделать арбитром в случае межсословных конфликтов.
Что же касается сословно-представительных монархий, то они возникают по мере роста государств. Ведь прямая, или непосредственная демократия, когда основные решения принимаются непосредственно всеми гражданами на собраниях или с помощью референдумов, возможна только в очень небольшом государстве, где, хотя бы, полноправных граждан можно собрать на одной площади народного собрания. Видимо, 30000 полноправных афинян уже близко к пределу численности лиц, участвующих в прямой демократии. С увеличением размеров и многолюдности государства появляется демократия представительная, при которой решения принимаются выборными органами. Она включается в систему сословно-представительных монархий, которые, конечно, в чистом виде монархиями не являются, ибо это — монархия с демократией или, что нередко, монархия с аристократией и демократией.
В лучшие периоды отечественной истории мы можем наблюдать у нас монархию сословную. В Домонгольской Руси в IX—XIII веках существовал монархический элемент (княжеская власть) и демократическое вече (т. е. прямая демократия в каждом княжестве). С созданием единой России мы перешли к сословно-представительной монархии (в XVI-XVII веках царь правил с аристократической Боярской думой и сословным представительством — Земским собором).